«Здесь моя жизнь, без которой я себя не мыслю. Ноги сами сюда несут»
Поздравляем ординарного профессора НИУ ВШЭ, Почетного работника высшего профессионального образования РФ Валерия Николаевича Афанасьева с 85-летием! В далеком 1962 году студент МЭИ Валерий Афанасьев перевелся в МИЭМ в рамках легендарного первого набора и после никогда не покидал стены ставшего родным института. В разные годы он был научным сотрудником, заведующим кафедры кибернетики МИЭМ, первым проректором по учебной работе. Несколько лет Валерий Николаевич руководил учебно-методической работой в Министерстве высшего и среднего специального образования СССР и при этом продолжал трудиться в МИЭМ.
Валерий Николаевич Афанасьев – крупный признанный ученый, автор многочисленных научных работ, монографий и учебников, доктор наук. Для поколений миэмовцев он – наставник и учитель, который помог определиться с профессиональным выбором, академическим треком, привил любовь к науке.
Более 10 лет Валерий Николаевич был первым проректором МИЭМ по учебной работе. Он пришел на эту должность в возрасте 33 лет, став самым молодым проректором по учебе в Советском Союзе. Именно ему удалось перевести образование в МИЭМ с 5 на 5,5 лет: уже позже этот опыт переняли другие российские вузы.
Сегодня Валерий Николаевич продолжает вести научную и педагогическую работу, преподает на магистерских программах МИЭМ, руководит аспирантами.
Послевоенное детство, студенческие годы, перевод в МИЭМ и возникшая любовь к математике, учителя в науке и в деле административного управления, проректорство, работа в Министерстве высшего и среднего специального образования в годы перестройки, годы кризиса 90-х, день сегодняшний и многое другое: читайте воспоминания юбиляра!
Детство. Школьные годы. Интернат.
Мое сознательное детство прошло в послевоенную эпоху. Папа был военный, много находился в командировках, семья ездила вместе с ним. В начальной и средней школе я успел пожить и поучиться во Львове, Австрии, Киеве, прежде чем семья окончательно переехала в Москву.
В третьем классе меня определили в интернат Министерства вооруженных сил СССР. Находился он на Петровско-Разумовской аллее, возле метро Динамо, позже там разместился интернат ЦСКА. Там прошла вся моя сознательная жизнь с третьего по седьмой классы, интернат на это время стал моим родным домом, пока папа с мамой и сестрой были в командировках.
Воспитание у нас было боевое: рядом знаменитая Масловка, жили по принципу «бей сразу в глаз», мы все отлично умели драться. Но мы любили свой интернат. До четвертого класса воспитателями были женщины, а потом к каждому классу в качестве наставника был прикреплен отставной военный офицер. Хорошо помню нашего офицера-воспитателя. Он прошел войну, где всегда был на передовой, в окопах, у него было два ордена Славы. У него практически не работала рука. Помню, он в мастерской, где мы всё время что-то строгали, пилили, привязывал к руке молоток и мог им орудовать так, как будто никаких проблем с рукой не было. Еще помню, как на уроках самоподготовки он всегда помогал нам, объяснял то, что было непонятно, например, по арифметике. Но в целом, конечно, мы в те годы не сильно задумывались о своем образовании.
По выходным меня забирала домой тетя, папина сестра. Во-многом благодаря ей я полюбил читать. Её муж был героем-челюскинцем, в доме было много замечательной литературы о самолетах и технике, которую я всю с удовольствием прочитал. Была и художественная литература. Было много поэзии, которую я полюбил именно тогда.
После интерната я успел пожить в Австрии и поучиться в Киеве, где немного изучил украинский язык. У меня сохранилась детская фотография, где я на фоне Гранд-отеля в Вене. Несколько лет назад во время одной из конференций я вновь побывал на том месте и сделал еще одну фотографию, много лет спустя.
А вот уже 9 и 10 классы я учился в обычной московской школе № 516, которая располагалась недалеко от метро Павелецкая. Семья к тому времени уже окончательно поселилась в Москве.
Как я поступал в академию Дзержинского в Ленинграде.
Ближе к концу десятого класса встал вопрос, куда дальше идти учиться. Отец предложил выбрать военную карьеру, мне такая перспектива казалась вполне естественной: я из семьи военного, несколько лет проучился в интернате для детей военных.
Школу я окончил с хорошими оценками в аттестате и отправился в Ленинград. Подал документы, успешно прошел медкомиссию, впереди оставались экзамены. Мы, абитуриенты, жили в большом спортивном зале, переоборудованном в казарму. Спали мы на двухъярусных койках. Приехал я туда одетый с иголочки, во всём заграничном, поскольку папа из-за границы всегда привозил какие-то подарки. И вот однажды ночью прямо перед экзаменами у меня своровали всю одежду. Просыпаюсь: ничего нет, одни тренировочные штаны для футбола. В итоге, конечно, дело закончилось дракой, в которой я, разумеется, участвовал, хоть и был пострадавшим. Нас разняли старшекурсники, а меня сразу же отчислили из академии. Так бесславно не успела начаться карьера военного, а я на поезде отправился обратно в Москву.
Начало трудовой деятельности. Рабочая биография.
На вокзале меня встречал отец, а потом был семейный совет, в котором принимал участие друг отца, Владимир Александров, дирижер, сын Александра Александрова, легендарного основателя Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии. Родители очень переживали за мое будущее и решили, что я должен устроиться куда-то на работу. Друг отца был дирижером оркестра при ансамбле и предложил меня пристроить туда носить барабаны, но отцу эта идея не понравилась. Он был знаком с директором ЗИЛа и позвонил ему. Тот предложил пристроить в дирекцию завода разносить бумаги, но отец попросил найти для меня место в цеху. Попал я в штампомеханический цех строгальщиком, где проработал до следующего лета. А параллельно занимался с репетитором математикой, готовился к поступлению в институт.
Первые студенческие годы: МЭИ, спорт, перевод в МИЭМ.
Для поступления я выбрал Московский энергетический институт, где сразу же увлекся спортом. Должен сказать, мне очень повезло: одним из преподавателей кафедры физвоспитания института и руководителем секции самбо был создатель этого вида борьбы Анатолий Аркадьевич Харлампиев. Я увлекся этим спортом, благо, у меня была большая закалка для занятий единоборствами из интернатского прошлого.
При этом учился я хорошо, математику сдавал без подготовки на удовлетворительные оценки, а тройка или четверка – мне тогда было не важно, главное, чтобы побыстрее. Я полностью погрузился в занятия спортом. В течение года спортзал, а на все летние месяцы уезжал в спортивный лагерь под Алуштой, откуда возвращался бронзовый от загара уже где-то в середине сентября.
К экзаменам я готовился в институтской библиотеке, там же познакомился с двумя ребятами – Борькой Михайловым и Мариком Кукиным. Мы вместе занимались, вместе сдавали экзамены. В 1962 году однажды они подошли ко мне и говорят: «Слушай, мы решили уйти из МЭИ. В Москве открывается совершенно новый институт, электронного машиностроения, с новыми передовыми специальностями». Я заинтересовался, изучил тему и решил к ним присоединиться. Но перевод оказался не таким простым делом. В МИЭМ – а я говорю именно про него – в первый год был открыт прием на все курсы, но МЭИ меня не отпускал. Тогда я поехал в МИЭМ, впервые познакомился с ректором нового вуза, Евгением Викториновичем Арменским, и он меня успокоил, пообещав, что я буду зачислен. Так я попал сразу на четвертый курс МИЭМ в первый же год его существования.
Любовь к математике. Распределение после окончания МИЭМ.
В новом институте моя жизнь сильно изменилась. Я перестал интенсивно заниматься спортом, стал много готовиться к занятиям, читать. Много времени мы проводили в прекрасной библиотеке Политехнического музея на Китай-городе. Сотрудники меня там настолько хорошо знали, что у меня была даже привилегия: я мог заходить в запасники библиотеки и выбирать там книги для чтения, которых даже не было в общем каталоге. А, главное, именно в МИЭМ ко мне пришла настоящая любовь к математике. Это произошло благодаря конкретному человеку, прекрасному педагогу и замечательному ученому Борису Абрамовичу Фуксу, который с самого основания МИЭМ возглавлял кафедру высшей математики института. Позже из нее выросли кафедры алгебры, матанализа и функционального анализа, случайных процессов.
А тогда, когда я начинал учиться математике, кафедра тоже большая была. И с тех пор я учился только на пятерки, получал повышенную стипендию. Мои друзья, с которыми я пришел из МЭИ, тоже хорошо учились, Боря Михайлов был ленинским стипендиатом.
Учились тогда долго, шесть с половиной лет. Когда подошло время защиты диплома, встал вопрос дальнейшего распределения. Мы все трое - с Борькой и Мариком - были на хорошем счету в институте: все трое продолжили работать в МИЭМ. Я – на кафедре автоматики и телемеханики.
Судьбоносное знакомство
В те годы я жил в центре Москвы в большом доме на четвертом этаже. Моя сестра училась в консерватории. Она тогда постоянно играла на фортепиано, к ней заниматься приходили подружки. И вот однажды к ней пришла незнакомая мне девушка Наталья, которая сразу мне очень понравилась. Мы вместе ходили в кино, гуляли по вечерам. А потом я сам предложил ей расписаться. Она согласилась, и мы подали заявление в загс. На свадьбе было огромное количество гостей, которых я практически никого не знал. Съехались жить мы только после свадьбы и прожили вместе потом 50 лет. Моя супруга была музыкантом, позже педагогом музыки.
Дела кафедральные
На кафедре автоматики и телемеханики факультета автоматики и вычислительной техники в то время было много заказов от производителей. Об уровне наших разработок расскажу небольшую историю – и показательную, и забавную. Помню, однажды я чуть не ушел в вынужденное дальнее плавание на несколько месяцев. Дело было так: мы разработали сложную гироскопическую систему для флагмана исследовательского флота Академии наук СССР – судна «Академик Курчатов». Судно гражданское, а оборудование наше было секретным. Я был по проекту ответственным исполнителем. И вот во время погрузки на корабль происходит механическое повреждение системы, требующее инженерного вмешательства и ремонта. Осуществить эти работы могли только мы, разработчики оборудования, больше никто его не знал. Для спокойного тщательного анализа и ремонта времени не оставалось: корабль уходил в рейс через совсем малое время. И вот тогда мне всерьез было предложено отправиться в плавание в качестве члена команды и уже по ходу разбираться с оборудованием. В итоге этого не случилось, но вероятность стать моряком дальнего плвания на тот момент была вполне осязаемой.
Параллельно я оставался секретарем комитета комсомола МИЭМ.
Позже я перевелся на кафедру кибернетики, где в 1972 году защитил кандидатскую диссертацию, связанную с уравнением Винера - Хопфа. Соседней была кафедра прикладной математики, которой руководил Виктор Павлович Маслов.
В те годы эти две кафедры гремели. Мы тогда были лучшим вузом в стране по подготовке специалистов в области прикладной математики. В Советском Союзе экономика была централизованной, все предприятия получали распоряжения от Совета Министров СССР, ЦК КПСС по разработке тех или иных устройств, изделий, тут же по ходу решался вопрос о распределении нужных специалистов на эти предприятия. Наши выпускники были на вес золота в головных предприятиях сразу нескольких министерств - электронного машиностроения, радиопромышленности, авиационной промышленности, общего машиностроения. Тогда это были десятки, если не сотни, крупных наукоемких огромных производственных площадок.
На кафедре кибернетики в 70-е годы было три большие мейнфреймовские машины, а это обслуживающий персонал, трехсменная работа, преподаватели. Набор студентов только на эту кафедру был более 100 человек в год.
Новое назначение
До начала семидесятых годов первым проректором МИЭМ по учебной работе был Александр Николаевич Рублев, выпускник мехмата МГУ, фронтовик, замечательный ученый и организатор. Если Евгений Викторинович Арменский, создатель МИЭМ и первый ректор, был душой института, то Рублев был его мозгом. По сути, он собрал с нуля уникальную систему образования в МИЭМ. Именно он создал первую в Советском Союзе кафедру прикладной математики, привел в МИЭМ отличных первоклассных преподавателей и ученых.
После защиты диссертации Александр Николаевич стал меня с собой брать на крупные совещания, конференции, в рабочие поездки. А позже он попал в больницу, откуда некоторое время осуществлял свой блок проректорской работы, постоянно привлекая меня на оперативные совещания, где мы рассматривали рабочие ситуации, обсуждали решения, он активно делился опытом. До общения с ним я понятия не имел, что такое учебные планы, но с его болезнью мне пришлось, по сути, замещать его в институте. Так распорядился Евгений Викторинович Арменский. Я часто не знал, какое решение будет оптимальным, разбирался. К сожалению, Александр Николаевич не вышел тогда из больницы - сердце не справилось с операцией.
Я стал исполняющим обязанности первого проректора по учебной работе. Полгода делаю работу, уже разобрался в учебном процессе, провел общее собрание преподавателей, наговорил, что мы наделали неправильно в прошлом году, обозначил планы, но всё еще исполняющий обязанности. В какой-то момент Арменский решил, что пора решить вопрос и отправился в министерство образования, возвращается и рассказывает: «Не дают на тебя разрешение. Говорят, что ты сопляк, что в 33 года рано быть первым проректором». Но Арменский был боец. Он был членом бюро райкома партии, дважды депутатом съезда ЦК, и поехал лично к первому секретарю райкома партии Калининского района Москвы. Только после этого я был утвержден в должности и в 1973 году стал самым молодым в СССР первым проректором вуза.
Первый проректор
Все годы своего проректорства я следовал принципу Александра Николаевича Рублева: «Ручку на себя – и в тучу! Мы бойцы, нам нужно!» Он приучал нас к тому, что МИЭМ – самый сильный вуз и должен быть первым во всем. МИЭМ гремел, а мы были молодые и старались всегда оказаться в гуще событий.
Мы были очень активны в те годы, плотно общались с представителями индустрии, получали самые современные технологические заказы, что для меня как первого проректора было крайне важно, поскольку наличие задач из отрасли и последующее трудоустройство студентов – те факторы, которые напрямую влияют на учебный процесс, мотивацию студентов. И я, и вся наша команда старались всегда следовать принципу: кто хочет, тот найдёт средство и способ сделать, а кто не хочет, тот найдёт причину не делать.
Были и неприятности. Уже на рубеже 80-х годов приехала комиссия из горкома проверять, как у нас идут дела с печатью и как расходуются средства. А у нас типографии не было, но были первые копировальные автоматы. И вот комиссия обнаружила «криминал» - размноженные копии страницы из отрывного календаря с рецептом перепелиного супа. Это наши сотрудницы для личных нужд так постарались. Дело дошло до разбирательства на бюро горкома партии под председательством Виктора Васильевича Гришина. Итогом стал выговор с занесением в личное дело – это очень серьезное наказание тогда было. Выговор я потом смог снять только через год.
Когда я после горкома приехал в МИЭМ, ко мне прибежали виновницы, они очень переживали за меня. Я их только одно спросил: «Ну что, вы хоть наелись супа перепелиного?»
В целом, я более 10 лет проработал первым проректором по учебной работе, параллельно смог защитить докторскую диссертацию. Принципиально защищался не в МИЭМ, в другой организации – Институте проблем управления имени В.А. Трапезникова.
Кстати! Про своих студенческих друзей – Борьку и Марика! Достаточно долгое время мы все одновременно были проректорами: я по учебной работе, Борис Михайлович Михайлов – по науке и Марк Александрович Кукин – по вечернему образованию. У нас не было заочной формы обучения, а вечерняя была.
Издержки системы, или как МИЭМ первым в СССР перешел на 5,5 лет обучения.
Восьмидесятые. МИЭМ подчинялся по линии образования Министерству народного образования РСФСР, но государственные задачи нам ставил ВПК (военно-промышленный комплекс СССР), который требовал усиления математическое подготовки для инженеров. В то время студенты учились пять лет и только на факультете прикладной математики – пять с половиной. Я писал учебные планы, отправлял коллегам в ВПК и Министерство высшего и среднего специального образования СССР, и выходило, что необходимо увеличивать срок обучения еще на полгода.
В итоге на уровне Министерства высшего и среднего специального образования СССР нам дают зеленый свет с оговоркой, что необходимо согласовать в республиканском министерстве. А представители ВПК говорят: «С нового учебного года запускайте 5,5 лет». И вот мы запускаем и, что самое интересное, министерство народного образования РСФСР отреагировало соответствующим увеличением средств на зарплаты, штатных преподавателей и т.д. И вот мы так работаем два года, но вдруг однажды приходит разъяренный Арменский и сообщает, что в Министерстве народного образования РСФСР требуют объяснить, на каком основании мы учим пять с половиной лет, если оно такого разрешения не давало. Закончилось тем, что за нас вступился ВПК, проблема была решена. Уже позже следом за нами на обучение 5,5 лет стали переходить и другие вузы страны, поскольку пяти лет действительно не хватало для подготовки современных инженеров.
В министерстве
1985-й год. На дворе перестройка. Я проректор уже более 10 лет. Из министерства всегда приходила кипа бумаг, в том числе различные предложения, проекты изменений системы высшего образования. У меня была всегда выработана академическая привычка всё внимательно читать, это в равной мере касается как текстов диссертаций, так и остальных документов. И вот однажды из Министерства высшего и среднего специального образования СССР приходит кипа предложений о перестройке системы образования. Я честно всё посмотрел, начеркал массу комментариев, замечаний, понаставил восклицательных и вопросительных знаков и отправил в министерство.
Через какое-то время меня вызывают к министру. Им недавно стал Геннадий Алексеевич Ягодин, крупный ученый, член-корреспондент РАН, реформатор. Он до этого был ректором МХТИ имени Д.И. Менделеева, его заинтересовали мои правки и предложения. Мы тогда пообщались, многое обсудили, через какое-то время от него поступило предложение перейти в министерство во вновь создаваемую структуру на руководящую должность. Я не горел таким желанием и не собирался расставаться с МИЭМ. Помню, я ему честно сказал тогда, что не гожусь для министерства, и для закрепления немного слукавил, рассказав, что обычно даже не читаю бумаги из министерства, а кладу их в кипу на край стола: «Ну а если вдруг бумага еще и упала, то точно читать не надо».
Но судьба распорядилась иначе. Через какое-то время меня вызвали уже в ЦК КПСС к первому заместителю по науке и вузам. Им оказался Геннадий Сергеевич Стрижов, тот самый, который в свое время лично звонил в министерство по просьбе Арменского, чтобы назначить меня проректором. И вот он меня спрашивает: «Ну, рассказывай, что ты там министру наплел про бумаги из министерства». Я вновь начал его убеждать, что работа в министерстве не для меня. Он выслушал, а потом отрезал: «Мы серьезное дело делаем, нам необходимо полностью перестроить систему образования. Тебе неделя на раздумья».
Я ушел. Продолжаю работать. Однажды входит секретарь и говорит: «Валерий Николаевич, к вам два посетителя из министерства». Заходят, представляются. Один из них говорит: «Валерий Николаевич, я начальник главного управления кадров Министерства высшего и среднего специального образования СССР. У нас к вам вопрос: почему вы на работу не приходите? На вас уже вышло постановление Совета Министров СССР». Так я вынужденно оказался в министерстве.
Евгений Викторинович Арменский воспринял эту новость болезненно. Помню, он тогда мне сказал: «Говорил я тебе: не ходи, не болтайся по министерствам». А как не болтаться? Мы же вот так, через личный контакт, решали множество самых разных задач. Из МИЭМа я не ушел при этом, оставаясь заведующим кафедры кибернетики.
В министерстве я возглавил главк учебно-методической работы. За недолгое время пребывания там мы успели немало. К тому времени уже назрела проблема необходимости оснащения учебных заведений компьютерами. И мы активно занимались совместно с IBM созданием образовательной структуры, задача которой состояла в компьютеризации вузов. Два основных направления при этом – оснащение парком компьютеров и подготовка специалистов, ведь это было время, когда практически никто не умел работать с персональными компьютерами. Мы активно занимались этими вопросами, успели подготовить центры в республиках СССР и головной центр в Москве для переподготовки кадров.
За это время министерство успело реорганизоваться, в 1988 году был создан Государственный Комитет СССР по народному образованию, где я возглавил главк с теми же задачами. А потом наступил 1991 год, когда распался СССР, а комитет был упразднен. Так закончилась моя министерская карьера, и все последующие годы я занимался исключительно научной и преподавательской деятельностью. По сути, я стал последним в СССР руководителем, отвечающим за учебно-методическое сопровождение высшего образования в советский период истории страны.
После СССР. День сегодняшний. Ученики.
Потом было провальное десятилетие 90-х. Образование катилось вниз, перешли на систему «бакалавриат-магистратура», которую лично я никогда не поддерживал, прервалась связь с промышленным сектором, который пребывал в глубочайшем кризисе. И МИЭМ был в кризисе. В те годы я продолжал возглавлять кафедру кибернетики, работал в институте проблем управления. Приходилось подрабатывать. Например, есть в моей биографии и такой период, когда я занимался тем, что перегонял автомобили из Германии в Россию. Продолжал преподавать на родном физфаке МГУ, где, кстати, стал научным руководителем Анны Пресновой, позже она уже в аспирантуру поступала в МИЭМ.
Опорой всегда были друзья, коллеги. Например, мы с Евгением Дмитриевичем Пожидаевым очень дружны. Мы оба любим поэзию, вся старая гвардия в МИЭМ знает шутливые шедевры от Пожидаева. Мы долгое время вместе семьями ездили на Арабатскую стрелку, жили там в палатках, купались, ловили рыбу. По вечерам любили устраивать поэтические баталии друг с другом. Я ему даже однажды оперу посвятил – с мужским и женским хором, действующими лицами. У меня и сегодня сохранились три коробки собственных стихов, которые когда-то купил в Икеа.
В нулевые годы МИЭМ некоторое время продолжал оставаться в кризисе. Я даже в 2008 году подумывал уйти, но Пожидаев и Виктор Павлович Маслов меня тогда остановили. Действительно, позже дела в образовании понемногу пошли на поправку, МИЭМ стал сильно меняться после объединения с Высшей школой экономики, стали появляться интересные исследования.
Главная гордость любого преподавателя – его ученики. За все годы у меня защитились 25 аспирантов и 4 доктора наук. Многие из них сегодня работают в образовании, преподают, ведут научную работу, работают в бизнесе. Назову некоторых.
Гостев Иван Михайлович, мой аспирант и докторант, сегодня является ведущим специалистом в ИППИ РАН; Неусыпин Константин Авенирович, тоже аспирант и докторант, заведует кафедрой «Системы автоматического управления» в Бауманке; Лакаев Анатолий Семенович руководит ООО «Сиан», занимающимся научными исследованиями и разработками в области естественных и технических наук; Алексей Викторович Раевский – генеральный директор Zecurion по информационной безопасности; Валерий Александрович Титов является профессором и директором института цифровой экономики и цифровых технологий РЭУ им. Г.В. Плеханова; Александр Викторович Митрошенков – вице-президент Российской Академии телевидения; Митрофанов Анатолий Сергеевич – проректор РГУИТ по научной работе. Есть мои ученики и среди тех, кто сегодня трудится в МИЭМ. Думаю, все миэмовцы хорошо знают Александра Владимировича Белова, Анну Павловну Преснову и Константина Львовича Полякова – они в разные годы также защищались под моим руководством. Константин Львович и Светлана Сергеевна Топорец – преподаватели также на факультете экономических наук ВШЭ.
Сегодня у меня также замечательные аспиранты. Очень активную академическую деятельность ведет Илья Андреевич Гаража. Он готовит очень интересную диссертацию с темой, посвященной дифференциальным играм в задаче управления неопределенными объектами, выступает на международных конференциях, публикует статьи в журналах. Его диссертация в целом находится уже на финальной стадии и готова для представления к предварительному рассмотрению на семинаре департамента прикладной математики МИЭМ.
Еще два аспиранта родом из Сирии. Один из них, Ладжал Брахим, уже полностью готов к защите, которая, надеюсь, состоится в 2026 году. Он опубликовал уже целый ряд статей в журналах, сделал несколько докладов на конференциях. Его тема посвящена управлению ветроэнергетической установкой в условиях нестационарных возмущений. Еще один аспирант, Халифех Кифах, только второй год обучается в аспирантуре, определился с темой, которая посвящена управлению подвижными объектами в условиях действия помех, готовит публикации и доклады.
Быть аспирантом непросто. Нужно зарабатывать деньги на жизнь, многие аспиранты уже имеют семью. Я искренне желаю всем аспирантам мужества и терпения в академической карьере.
Пожелания, советы нынешним студентам
Бакалаврам я хочу посоветовать, в первую очередь, не лениться и лучше изучать математику. Это очень важно, это база.
И всем я посоветую найти тот самый свой «камушек» в специальности, который по-настоящему заинтересует. И дальше уже делать ничего не нужно: ты сам залезешь в итоге туда, откуда уже некуда бежать. Вот многие мои ровесники живут на дачах, отдыхают, ловят рыбу, а я ничего не могу с собой поделать – еду в МИЭМ, занимаюсь наукой, общаюсь со студентами и аспирантами, это моя жизнь, без которой я себя не мыслю. Ноги сами сюда несут.
Благодарим Валерия Николаевича Афанасьева за активное участие в подготовке материала и еще раз поздравляем его с юбилеем!