«У меня одна запись в трудовой книжке. Институт менял названия, но я всегда работала только в нём!»
Тамара Васильевна Обходова пришла работать в МИЭМ в 1962 году, когда институт был только основан. Поступила в МИЭМ в следующем, 1963-м, окончила в 1969-м. С тех пор, вот уже более полувека, она всегда работала только в МИЭМ. Сегодня Тамара Васильевна является специалистом по учебно-методической работе департамента прикладной математики, секретарём аттестационной комиссии для аспирантов, секретарём ГЭК при защите студентов. Мы поздравляем юбиляра и предлагаем Вашему вниманию интервью с Тамарой Васильевной, чья биография неразрывно связана с историей МИЭМ.
Тамара Васильевна, расскажите, пожалуйста, как вы принимали решение о поступлении в МИЭМ. Почему именно МИЭМ? И как проходили Ваши студенческие годы?
После окончания школы я вместе со своей подругой Таней Сахаровой стала поступать в МИЭМ, как раз он только что открылся. У меня всё было хорошо с математикой, был хороший аттестат, я хорошо училась в школе, причем, без всяких репетиторов: у нас в школе был очень высокий уровень образования. Я подала заявление на факультет полупроводникового электровакуумного машиностроения, но в первый год, к сожалению, не добрала один балл.
В школе мы изучали стенографию и машинопись, так что я знала клавиатуру, умела печатать: в то время далеко не все это умели. Моя подруга откуда-то узнала о наборе персонала в институт – повторюсь, это был первый год существования МИЭМ, набор шёл полным ходом – и подала туда заявление на работу. Через некоторое время пригласили и меня. 8 сентября я пришла сюда и стала работать, параллельно обучаясь на подготовительных курсах. На следующий год я поступила в институт. Через год я перевелась на вечернее отделение и продолжала работать в институте, это было очень удобно.
На третьем курсе я выбрала специализацию на кафедре материаловедения электронной техники. Кстати, я училась на одном потоке с Дмитрием Васильевичем Быковым (Быков Д.В., ректор МИЭМ с 1990 по 2010 гг – ред.) Я работала в МИЭМе сначала техником, затем, окончив институт, стала работать инженером на этой же кафедре. Поэтому студенческие годы были и трудовыми! У меня одна запись в трудовой книжке – Московский институт электронного машиностроения. Институт менял названия, но я всегда работала только в нём.
А почему Вы решили остаться в МИЭМе после института?
Вы знаете, я сразу влюбилась в МИЭМ. У нас были очень теплые отношения в группе, мы все дружили. Наш институт всегда был очень камерным, уютным, мы все друг друга знали. В старом МИЭМе выходишь на второй этаж, и это место встречи даже не с коллегами, а с друзьями, с которыми всегда можно поделиться своими радостями и горестями.
Вы, наверняка, хорошо знали Е.В. Арменского?
Конечно, мы же его дети.
Институт создавался на основе вечернего машиностроительного института. Насколько и как это ощущалось? И в чем была особенность первого учебного года?
Очень многие ребята-студенты перевелись из вечернего машиностроительного (Московский вечерний машиностроительный институт – ред.), но многие пришли со стороны, из других институтов. В тот год (1962 – ред.) набирали не только первый, но и все остальные курсы. И если на первый курс пришли ребята в основном после школы, в рамках стандартного набора, то на более старшие курсы набирали как раз студентов из вечернего машиностроительного и со стороны, из других вузов.
Как строился учебный процесс в те годы? Насколько он отличался от сегодняшнего?
Он был совершенно другой. Во-первых, он длился дольше. Сначала 5 с половиной лет, потом 5. Было очень много математики. Причем, были очень сильные преподаватели, например, знаменитый Борис Абрамович Фукс, Михаил Семёнович Агранович. Математика была сложная. Вспоминаю, как на одной из сессий я завалила математику. Знаете, как у нас проходили пересдачи? Двоек было так много, что всех собирали в актовом зале на втором этаже, убирали там всё и ставили столы. Там не то что шпаргалку достать, там дышать было сложно! Сам Фукс ходил между рядами. Три пересдачи – отчисление. С нами особо не церемонились.
Ещё у нас было очень много профессоров и докторов наук, которые пришли с производства – Зворыкин, Ковалевский. Они все были очень добрые люди. Что-то не получается – всегда помогут. Вот даже, бывало, на экзамене сидишь, не получается, говоришь: «Я приду на пересдачу». И они говорили: «зачем пересдача, давайте разберемся».
А досуг?
У нас было прекрасное кафе «Селена». Я была на его открытии. В «Селену» приезжали настоящие звёзды – Владимир Высоцкий, Валентина Толкунова. Концерты проходили не в самом кафе, а в актовом зале. Народу было очень много. Высоцкий, кстати, сильно опоздал. Мы его очень долго ждали, даже стали возмущаться. Но когда он приехал, так сразу все и растаяли.
Вы тогда Высоцкого первый раз увидели?
Да, первый раз, хотя он был очень известный. Еще у нас был свой театр, в котором режиссером была Инна Валентиновна Оськина. Был КВН, хотя я в нем и не участвовала.
Нельзя у Вас не спросить. Вы знали лично Якубовича и Мавроди, наших знаменитых студентов?
Якубовича немного знала. У нас был общий друг, который вел фотолабораторию, Олег Коханов. Вот они дружили неразлучно с Якубовичем. Мавроди я лично не знала. Более того, узнала только когда началась вся история с банкротством МММ. Сначала ходили лишь слухи, что он учился в МИЭМе. Я даже пошла тогда в ректорат, секретарь ректора сказала: «Ничего не знаю». И только уже потом коллеги мне сказали, что да, Мавроди учился на ФПМ (факультет прикладной математики – ред.). Я еще даже тогда сходила к Афанасьеву (В.Н. Афанасьев, ординарный профессор НИУ ВШЭ – ред.) и спросила его: «Валерий Николаевич, кого воспитал?»
Вы бывали в стройотрядах. Сегодня студенты практически ничего не знают о них. Расскажите, пожалуйста, чем Вы там занимались.
Естественно, я была в стройотрядах! На Сахалине и в Хакасии! Я ездила туда как сотрудница, чтобы подзаработать. Служебную командировку на Сахалин мне утвердил лично Евгений Викторинович Арменский. Ребята строили дорогу в городе Оха, это самый север Сахалина. Сначала мы летели до Красноярска, а потом несколько часов на кукурузнике летели до Охи. Нас трясло неимоверно. Я думала, мы вывалимся из самолёта, но нам было смешно. Жили мы в школе. Ребята строили, а мы с девчонками вели летний лагерь для детей строителей, ведь там были рабочие с семьями. Когда мы туда ехали, нам было велено обязательно взять с собой чеснок от цинги. Запомнилось обилие красной икры. И рыбы в реке. Как-то в воскресенье нас повезли на местную речку. Я надела огромные сапоги, но в воде было столько рыбы, что она меня завалила. Рыба была такая огромная, что мне пришлось ее завернуть в болоньевый плащ, тогда такие были очень модные. Кстати, нам в обратную дорогу всем дали по рыбине и по литровой банке красной икры. И еще я заработала 300 рублей, огромные деньги по тем временам.
В Хакасии, конечно, запомнилась тайга. Она такая красивая. Когда летишь на самолете, расстилается под тобой, как ковер. И мошкара! Нам даже прививки от клещевого энцефалита делали. Командиром отряда там был Владимир Александрович Старых, а я работала в штабе. Работа в штабе – это работа не только с документами, но и с бойцами стройотряда местным населением. Это была настоящая школа жизни. Стройотрядовский опыт мне пригодился и в профессии. Вообще, работа в стройотрядах мне очень понравилась.
На Сахалине Вам удалось побывать на берегу Тихого океана?
Да. Но он какой-то очень темный… Может быть, день такой был. Мрачный, какой-то враждебный. Мне не понравился.
Вы начинали работать на Большом Трехсвятительском, тогда Большом Вузовском. А на Пионерке вам довелось поработать?
Я так любила Трехсвятительский, что перешла даже на другую кафедру, чтобы не переезжать на Пионерку. Позже оттуда ушла в студенческое конструкторское бюро МИЭМ (СКБ), уже в 80-е годы. Я занималась там оформлением договоров по науке, студентов в СКБ, например, Владимира Александровича Старыха, когда он был еще студентом. В СКБ работали очень умные ребята. В СКБ я проработала недолго, но именно там я научилась работать на компьютере. После СКБ я много общалась по разным вопросам с плановым отделом. И в итоге я перешла туда.
Вы говорите про 80-е и пресловутые 90-е. Как бы Вы в целом охарактеризовали это время?
Тяжелое было время. Зарплаты задерживались. Оборонные предприятия многие остановились, стало хуже с финансированием, договорами. Но тем не менее выжили. Нам помогали миэмовцы-выпускники. Среди них особенно хочу отметить Александра Николаевича Тихонова и Юрия Викторовича Шлёнова.
Вы печатали на машинке, потом появился компьютер. Тяжело было адаптироваться к новой технике?
Нет, потому что я умею печатать «слепым методом». Плюс мне очень помогали ребята-студенты.
Вы всегда любили лагерь «Руза». Когда вы в нем впервые оказались?
Тоже в стройотряде, я была среди тех, кто строил «Рузу». Еще в то время, когда в «Рузе» все жили в палатках. Кстати, в «Рузе» мы тоже работали с детьми строителей. Между прочим, я в лагере успела 10 лет поработать завскладом, меня туда командировали на всё лето, с 1 июня по 31 августа, с сохранением отпуска. В первые годы вся программа в лагере была на студентах – и мероприятия, и дискотеки. Среди активистов были Владимир Ильич Агафонов, Юрий Игоревич Гудков. Кстати, первые магнитофонные пленки для мероприятий доставал Александр Николаевич Тихонов.
Вам не хватает «Рузы»?
Не то слово. Конечно, ностальгия. Дмитрий Васильевич Быков очень хорошо фотографировал. У него даже была специальная аппаратура. И несколько фотографий осталось. Моя племянница так полюбила «Рузу» в детстве, что по окончании школы решила поступать именно в МИЭМ, и таких историй масса. Кстати, до сих пор выпускники МИЭМ, которые в разные годы работали в нашем спортивно-оздоровительном лагере, регулярно встречаются.
А что именно Вы в «Рузе» больше всего любили?
Да всё! А что там можно не любить? Там всё можно любить. Конечно, человеку новому, непосвященному, там может показаться всё каким-то несолидным. Я вспоминаю, как муж меня привозил туда с ребенком, со всем скарбом. Я всегда выбирала для жизни маленькие домики, недалеко от пляжа. Все в лагере называли их «пивными домиками», а я называла коттеджем. И вот помню, заходит муж в него и говорит: «Это коттедж?». Я ему говорю: «Так спокойно, иди погуляй, сейчас всё будет». И вот быстренько всё – шторочки, картиночки на стены, и отлично!
Студенты ведь тоже называли эти домики пивными ларьками, почему вы их выбирали?
Во-первых, это были отдельные домики, без соседей. Внешняя слышимость с улицы и слышимость через стенку – совсем разное дело. Плюс эти домики стояли далеко от студенческого корпуса, и шум оттуда до домиков не доставал.
Тамара Васильевна, Вы много общаетесь со студентами. Какие они, нынешние студенты?
Замечательные ребята, очень многие хорошо учатся, есть такие, кто с первого курса приходят и хотят заниматься наукой.
Что бы вы им посоветовали?
Учиться, учиться и еще раз учиться. Чем больше вы будете учиться, читать, узнавать новое, тем будет лучше для вас. И обязательно учить математику!
Тамара Васильевна, спасибо большое за уделенное время!
И Вам спасибо.