«Верить в себя, ставить цель и стремиться к ее выполнению, невзирая ни на что!»
Андрей Евгеньевич Абрамешин окончил МИЭМ в перестроечном 1986-м году и никогда не утрачивал связь с родным институтом. В 2010 году он вернулся в МИЭМ на руководящую должность. Студенческие воспоминания, картошка, стройотряды, комсомол, кафе «Селена», первые коммерческие шаги в годы реформ, объединение МИЭМ и Вышки, строительство кампуса в Строгино и переезд в него, прошлое, настоящее и будущее космического направления в институте – мы постарались расспросить Андрея Евгеньевича обо всём. Читайте интервью с юбиляром.
Андрей Евгеньевич, расскажите пожалуйста, как Вы поступали в МИЭМ.
Я окончил МИЭМ в 1986 году, факультет назывался ПЭМ, полупроводникового электровакуумного машиностроения, в последующем он стал называться ФЭТ, факультет электронной техники. А поступал я в 1980 году, как раз в разгар Московской олимпиады. Все нормальные люди сидели на стадионах, а я, как ответственный абитуриент, ездил к преподавателю и штудировал учебник Сканави, потому что тогда были новые правила приема, проводился эксперимент: у кого были отличные оценки в школе, могли поступить в институт, сдав всего два экзамена на «4» и «5». В МИЭМ это были устный и письменный экзамены по математике. Я был уверен, что прекрасно знаю предмет, сдал устный экзамен на «пять», был воодушевлен, написал письменную математику. В назначенный день приехал в институт посмотреть списки с оценками (цифровизация была еще не в моде) и с удивлением увидел, что получил «тройку». Это означало, что придется сдавать физику и сочинение. Конечно, я был в шоке, поскольку к этим экзаменам специально не готовился. С русским языком я дружил всегда, сочинение написал на «отлично», а, благодаря тому, что у меня был в школе прекрасный педагог по физике, Галина Александровна, я сумел хорошо сдать физику и в итоге поступить.
Почему Вы выбрали именно МИЭМ
Привлекало то, что МИЭМ был очень молодым московским вузом, который занимался подготовкой кадров для электронной промышленности, программирования. Именно в МИЭМ в качестве учебного оборудования появились первые «микроши», по сути первые бытовые отечественные компьютеры, первые ЭВМ «Электроника», огромные машины, которые занимали целый этаж. Я помню, как на первом и втором курсах мы бегали набивать перфокарты, чтобы загружать различные программы в эти машины, получать какие-то результаты, а набившая всем оскомину репродукция «Джоконды» висела практически в каждой лаборатории как демонстрация достижений электронно-вычислительной техники.
Был ли тогда в обществе и среди молодёжи романтический ореол вокруг области электроники, компьютеров, отношение к этой области как к области будущего? Подобный тому, например, какой был вокруг темы космоса.
Не было такого отношения. Сейчас ажиотажа вокруг профессий, связанный с ИТ, намного больше, сразу вспоминается в этом плане известная реклама, где есть такие слова: «Хотел себя найти, а идти надо было в айти». Но в начале 80-х время повального увлечения областью ИТ еще не пришло. Мне в этой связи вспоминаются слова, сказанные когда-то в разговоре Ярославом Ивановичем Кузьминовым: «Любой идее нужно время, чтобы овладеть умами».
Всё-таки в те годы персональные компьютеры только начинали свой победный путь. В повседневную жизнь людей информационные технологии в современном понимании тогда ещё не пришли. Да, они бурно развивались, но воспринимались обществом как что-то скорее из области научных экспериментов. Что касается непосредственно МИЭМ, то он в то время был фактически полузакрытым учебным заведением, работал на предприятия так называемой «девятки» - те предприятия, которые подчинялись напрямую девяти министерствам, объединенным общими задачами обеспечения обороноспособности и безопасности страны.
И, кстати, были сильны еще недавние стереотипы. Так, например, многие тогда считали, что кибернетика – лженаука. Ординарный профессор НИУ ВШЭ Валерий Николаевич Афанасьев, который в свое время создал и возглавил в МИЭМ кафедру кибернетики, был одним из пионеров, который прорывался через эти стереотипы и доказывал всем, что кибернетика – нормальная и самодостаточная математическая наука.
Расскажите о своих первых студенческих годах. Кто Вам запомнился из числа преподавателей тогда? Какие дисциплины Вы изучали?
Первым серьезным педагогом в моей студенческой биографии была заведующая моей кафедры полупроводникового электровакуумного машиностроения Ариадна Тимофеевна Александрова, прекрасная женщина, очень добрая, отзывчивая, помогала всегда студентам. В первую очередь мне запомнились именно эти годы, проведенные на кафедре. Позже кафедра перестроилась на работу с кремниевыми пластинами, их шлифованием, построением генераторов на кремниевой основе – всем, что было связано с использованием кремния в полупроводниках.
Скоро 100-летие Евгения Викториновича Арменского, основателя и первого ректора МИЭМ. Вы знали его лично в студенческие годы?
С Евгением Викториновичем я познакомился на старших курсах, если не считать, что уже на первом курсе в рамках учебной дисциплины по телекоммуникациям мы слушали его вводные лекции, он сам всегда читал их первокурсникам. Личное знакомство произошло позже, когда я стал в1984 году работать в комитете комсомола МИЭМ. Он сразу произвел на меня огромное впечатление добротой, отзывчивостью и своим фирменным чувством юмора. Как мне казалось тогда и в чем я неоднократно убеждался впоследствии, он был очень правильный человек, во всём. И он всегда всё знал! Именно так. Он в шутку любил говорить: «Я – член ЦК». И добавлял после паузы: «Единственное, не уточняйте что это ЦК профсоюзов».
Вы упомянули про комитет комсомола. Вас и сегодня в МИЭМ и Вышке знают как очень деятельного человека. Наверняка, Вы таким были в студенческие годы?
Да, так получилось, что меня сразу втянули в активную студенческую жизнь, тогда она была в ведомстве комсомольской организации института: я уже на втором курсе возглавил комсомольскую организацию нашего факультета. Потом Александр Данилин, который был секретарем комитета комсомола МИЭМ, пригласил меня в комитет на функцию заместителя секретаря по трудовому воспитанию, и в мое ведение перешло то, что было связано со студенческими отрядами, картошкой: тогда внеучебная студенческая жизнь была очень разнообразной, причем с возможностью дополнительного заработка.
Миф или правда, что в те годы в стройотряде студенты могли заработать очень приличные деньги?
Да, это действительно так. В МИЭМе некоторые ребята в дальних стройотрядах могли заработать примерно на половину «жигулей», это были очень приличные деньги. Стройотряды делились по иерархиям. Сначала нужно было отработать в ближних стройотрядах в Подмосковье, зарекомендовать себя, и только после этого студенты допускались к работе в дальних стройотрядах: в частности, миэмовские стройотряды ездили в Хакасию и на Сахалин. Для участия в таком стройотряде студент должен был иметь профессиональный опыт, например, сварщика, каменщика или плотника, одним словом, какую-то строительную специальность, которая была получена до этого в отрядах в Москве и Подмосковье. В моём ведомстве были важные объекты именно в столице и надалеко от неё. Возможно, будет интересно студентам: многие из тех, кто руководил движением стройотрядов в МИЭМ, и сегодня работают в институте. В первую очередь, это Алексей Фёдорович Каперко и Александр Владимирович Белов.
В каком-то смысле выстроенная система строительных и сельскохозяйственных стройотрядов была аналогом того, что сегодня называют социальным лифтом. Да и в целом комитет комсомола тоже выполнял функцию обеспечения механизмов построения карьеры для студентов. Ведь он, помимо стройотрядов, вел также интенсивную деятельность в других сферах. И каждый активный студент выбирал занятие «по себе». Например, Сергей Ростиславович Тумковский, который сегодня руководит учебной работой, возглавлял учебный сектор в комитете комсомола. Современный кадровый состав МИЭМа, в том числе руководящий, формировался во многом именно в то время по линии студенческого самоуправления.
Наша комсомольская организация, особенно в последние советские годы, имела высокий уровень самостоятельности, в том числе финансовой. У организации был свой счет, появились пусть небольшие, но тем не менее деньги, которые мы могли направлять на проведение каких-то студенческих мероприятий, поддержку студенческих коллективов. Уже позже, с наступлением перестройки, когда я уже работал в МИЭМ младшим научным сотрудником в отделе научных исследований и разработок, возглавляемом Надеждой Сергеевной Титковой, моим первым руководителем, вышло постановление Правительства, разрешающее впервые коммерциализацию научных исследований. Тогда в МИЭМ не без моей инициативы решением проректора Азарова Владимира Николаевича было создано первое научное инновационное предприятие, мы его назвали ЭЛМАШ («Электронное машиностроение»).
Коммерческого рынка в современном понимании тогда не было, наши научно-исследовательские работы по-прежнему были востребованы у предприятий «девятки», и впоследствии ЭЛМАШ долгие годы работал, получая заказы от оборонного комплекса и поддерживая студентов и молодых миэмовских ученых в их научной работе, которую они осуществляли в лабораториях.
Речь идет о 80-х годах прошлого века. Наверняка, нынешним студентам будет интересен вопрос, какие разработки заказывались в то время оборонным комплексом.
Как ни странно, это были в основном разработки в области ИТ.
Почему странно?
Во-первых, в восьмидесятые годы в лексиконе не было даже понятия «ИТ», оно сложилось позже. Тогда была электронно-вычислительная техника – максимум, что можно было отнести к направлению ИТ. Но в МИЭМ был сформирован очень молодой коллектив ученых, инженеров, в том числе из студентов, и создан уникальный по тем временам вычислительный центр МИЭМ, который имел в своем составе, помимо персональных компьютеров, еще и большие электронно- вычислительные машины, ЕС-1030, ЕС-1060. Это были огромные ящики, которые занимали внушительные пространства, но позволяли вести счет с очень высоким, по тем временам, быстродействием. Это было преимущество МИЭМ, другие вузы на тот момент не имели такого оборудования: у нас практически не было конкурентов на рынке. Здесь я не могу вновь не упомянуть имя Евгения Викториновича Арменского, благодаря которому в лабораториях МИЭМ очень быстро появлялись все новейшие разработки, образцы оборудования, которые приходили в отрасль. На этом оборудовании наши специалисты вели самые передовые исследования, расчёты. Так, например, студенческо-конструкторское бюро (СКБ) МИЭМ стало лауреатом премии Ленинского комсомола за очень интересную разработку в области материаловедения.
Раз уж Вы упомянули студенческие мероприятия: невозможно не спросить, какие внеучебные события были в МИЭМ популярны в начале 80-х годов.
Руза, «Селена», КВН: назову именно такую триаду. Спортивный лагерь в Рузе все студенты воспринимали не просто как любимый лагерь: это было общее детище, которое создавалось руками поколений миэмовцев. И отношение к Рузе у всех было соответствующее. Тот случай, когда можно утверждать, что лагерь был создан руками студентов под мудрым руководством ректора.
Что же касается «Селены», то это было уникальное кафе в Москве, не имеющее на тот момент аналогов не то что среди вузов столицы, но, может быть, даже в СССР. Давайте я поясню молодым миэмовцам, которые будут читать это интервью: «Селеной» называлось кафе, которое было открыто прямо в помещении столовой учебного корпуса в Большом Вузовском переулке (ныне – Большой Трёхсвятительский - ред). Команда студентов, занимающихся организацией мероприятий в «Селене», приглашала выступить с концертами исполнителей первого порядка, имена которых были у всех на слуху. В «Селене» давали концерты Владимир Высоцкий, группа «Машина времени», Гарик Сукачев, еще до появления группы «Бригада С». А уже через год он приехал вместе с этой группой, с которой позже стал знаменитым. Здесь давала свои коцерты легендарная миэмовская группа F-20. Первые выступления группы «Мумий Тролль» в Москве также состоялись в «Селене». Учитывая, что коллектив был создан студентами ДВФУ (г. Владивосток – ред.), можно в каком-то смысле утверждать, что сотрудничество двух вузов началось в далекие 80-е годы. Популярность «Селены» была такой, что попасть на вечера и концерты в кафе было практически невозможно, вся Москва разыскивала контрамарки на наши мероприятия. По этой причине в какой-то момент удалось убедить руководство МИЭМ перенести концерты из маленького помещения кафе в актовый зал в том же здании главного корпуса в Большом Вузовском.
Вы перечисляете коллективы, исполнителей, которым в те годы был негласно закрыт доступ на телевидение, в большие залы. Неужели не возникало проблем, например, с городским комитетом ВЛКСМ?
Никаких! С городским комитетом комсомола мы активно дружили и сотрудничали, так как он располагался в двух переулках от МИЭМ в Колпачном переулке. И когда у МГКК возникала необходимость в посильной помощи, мы всегда быстро и оперативно эту помощь оказывали. Там же рядышком находился, кстати, и московский штаб студенческих отрядов. Это было действительно честное и очень доброжелательное сотрудничество: со многими из ребят, которые работали в те годы в МГКК, я дружу и сегодня, очень дорожу этой дружбой.
Перестройка, распад СССР, 90-е годы: Вы тогда не работали в МИЭМ, но в силу того, что трудились в системе высшего образования, так или иначе, наверняка, наблюдали за институтом, за тем, какие изменения происходят с ним. Каким Вам тогда представлялся МИЭМ?
Конечно, ситуация не радовала. Но нужно понимать, что это были тяжелые годы не только для МИЭМ: это были тяжёлые годы для всего блока технических университетов, которые работали в подавляющем большинстве на нужды оборонного сектора. Электронная промышленность в те годы, прямо скажем, разваливалась, иногда даже умышленно, и это, конечно, не могло не повлиять на состояние таких университетов, как МИЭМ, МИЭТ, ИТМО и очень многих других. Существенным образом сократились объёмы заказываемых НИРов, перспективная молодежь стала уходить из вузов, в том числе из МИЭМ, туда, где предлагалась более высокая оплата труда, более интересные профессиональные задачи. Таким образом, МИЭМ в эти годы стал терять, в первую очередь, молодых и перспективных ребят, которые были способны вести серьезные научные исследования. Более того, надо признать, что в тот период на уровне государства вузовская наука в целом практически не поддерживалась.
Кроме того, у МИЭМ была еще одна своя специфическая, но существенная проблема. Исторически МИЭМ создавался как московский вуз, без общежития. Поступить в него могли только москвичи и жители Подмосковья, проживающие не далее 30 км от МКАД. Это привело к тому, что при большом разнообразии технических университетов в Москве конкурс в такие небольшие и специализированные вузы, как МИЭМ, стал падать. Естественно, это не могло не отразиться на развитии вуза.
Но я должен сказать, что очень многие миэмовцы, которые ушли в другие области, всё равно оставались преданными МИЭМ и чем могли помогали и поддерживали институт. Например, Александр Николаевич Тихонов, когда стал руководить Министерством образования и науки, всегда большое внимание уделял вопросам достаточного финансирования МИЭМ. Вообще в те годы очень многие миэмовцы работали в органах государственной власти, они также все старались по возможности поддержать МИЭМ. Все понимали, что так или иначе когда-то наступит время, когда страна будет остро нуждаться в тех кадрах, которые готовит институт.
Как в этот период складывалась Ваша биография? Известно, что Вы в 90-егоды работали в команде, которая, по сути, создавала первую университетскую интернет-сеть в России: расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
Это так. К тому времени я уже несколько лет работал в команде Александра Николаевича Тихонова, с того самого времени, как он стал Министром высшего и профессионального образования Российской Федерации.
К середине 90-х годов объективно назрела задача применения новых разработок в информационной коммуникации между вузами. Первым на федеральном уровне эту задачу озвучил мой хороший друг Владимир Николаевич Васильев, к середине 90-х годов уже ректор ИТМО, каковым он остается и сегодня. Именно он в середине 90-х годов выступил с идеей объединения всех вузов России в единую информационную сеть. Владимир Николаевич неоднократно выступал в Минобре, где общими усилиями и при поддержке Александра Николаевича Тихонова стала разрабатываться концепция единой университетской образовательной федеральной сети, которая впоследствии получила название RuNNet и объединила все вузы страны, а их более 400.
Своеобразным хабом этой сети стал ИТМО, а сама сеть создавалась при поддержке федерального бюджета и заинтересованных ведомств. Так, например, первая линия была построена при активном участии РЖД, она была наземная и соединила Москву и Петербург, а уже позже это стала очень мощная сеть, от Калининграда до Владивостока. Сети был необходим оператор, который бы осуществлял постоянное управление ей, поэтому было принято решение о создании такой структуры в форме государственного предприятия. Так появился научно-исследовательский институт «Информика», где я занимал одну из руководящих позиций. Мы очень много сделали тогда – в первую очередь, построили 100-мегабитные порты, а впоследствии 1 ГБ-порты во все вузы России. Кстати, одним из ведущих экспертов «Информики» стал Евгений Викторинович Арменский, который внес свой огромный вклад в этот проект, будучи уже на пенсии. Именно в эти годы произошло, можно так сказать, моё второе знакомство с Евгением Викториновичем, которое переросло впоследствии в крепкую дружбу.
Вы вернулись в МИЭМ незадолго до объединения с Вышкой и в полной мере стали активным управленцем в институте в этот период. Какие задачи Вам пришлось решать тогда?
Я выше говорил об объективных причинах кризиса, которые переживало наше высшее образование после распада Союза, и о специфике нашего вуза. Почеркну еще раз – МИЭМ был небольшим камерным институтом, ему было особенно сложно противостоять многим негативным факторам эпохи. Я учился в динамично развивающемся институте, а вернулся в вуз, который утратил эту энергию развития. Поэтому я считал и считаю, что объединение МИЭМ и Вышки стало благом для института. И нам очень повезло, что именно тогда Высшая школа экономики в стратегии своего развития взяла курс на открытие технических и естественно-научных образовательных направлений. После целого ряда согласований, переговоров, в том числе на уровне Минобра, было принято решение о присоединении МИЭМ к динамичному и современному университету. Такой процесс, как объединение двух вузов, очень непростой, в нашем случае подготовительный период занял примерно два года. Во-первых, в это время было множество согласований с целью интегрировать структуру МИЭМ в структуру Вышки, которая имеет свои уникальные особенности: архив в это время очень много работал с архивом, планово-финансовое управление института занималось согласованием деятельности с планово-финансовым управлением университета, согласовывались будущие бюджет, штатное расписание, механизмы кадрового учёта, образовательные программы в соответствии с образовательным стандартом ВШЭ и многое другое.
Вышка в этот период активно помогала МИЭМ в реформировании. Институту тогда был предоставлен мегагрант, благодаря которому удалось в очень короткие сроки провести модернизацию образовательных программ института, материальной базы. Что касается меня, то я отвечал за имущественный комплекс, техническое обслуживание зданий, финансовый блок. Одной из первоочередных задач стояло строительство кампуса института в Строгино. Все миэмовцы знают, но я все равно упомяну для молодых поколений студентов: территория будущего кампуса была выделена институту еще в далекие советские времена при Евгении Викториновиче (Арменский – ред.), однако в силу целого ряда причин, в том числе названных выше, до 2010 года строительство по большому счету так и не началось. Закончить, а, точнее, наконец-то начать и быстро завершить этот долгостой – задача, которая стала для меня в то время одной из главных.
Все миэмовцы знают про постановление Совета Министров и ЦК КПСС о выделении территории МИЭМ в Строгино, но мало кто знает, что к началу реального строительства было не только постановление, но уже несколько лет, еще задолго до объединения, существовал полноценный инвестиционный контракт, где с трех сторон – от МИЭМ, компании-инвестора и Правительства Москвы – были подписаны все необходимые документы, в соответствии с которыми компания-инвестор на части территории, выделенной МИЭМ, получала право на коммерческое строительство нескольких жилых зданий и спортивного комплекса, и, в свою очередь, обязалась построить для МИЭМ первую очередь учебного кампуса. Даже был полностью разработан проект этого кампуса, тот самый, который позже и был реализован. Сам проект создавался в начале 2000-х годов.
К 2010 году жилые дома и спортивный комплекс уже появились, но строительство МИЭМ не началось. В кратчайшие сроки была проведена ревизия инвестконтракта, по итогам которой выяснилось, что старту строительства мешали некоторые вполне решаемые формальные процедурные нюансы. К чести компании-инвестора надо сказать, что все деньги, выделенные по контракту на строительство МИЭМ, находились в полном объеме на соответствующих счетах, указанные нюансы были устранены в кратчайшие сроки, все вопросы быстро досогласованы, и в течение 2010 и 2011 годов строительство МИЭМ шло очень быстрыми темпами. Огромную поддержку в этот период нам оказывали Вышка и Правительство Москвы в лице Владимира Иосифовича Ресина.
Компания вышла «на крышу» уже к весне 2011 года, следующие три года активно шли работы внутри корпуса. На этом этапе уже в полной мере подключились структуры Вышки, отвечающие за инженерное обеспечение здания, его безопасность, коммуникации и т.д.
Ну а я стал осваивать профессию строителя, поскольку приходилось погружаться в самые разные аспекты стройки. Некоторые решения были очень непростыми.
Переезд происходил в конце 2014 года, перед Новым Годом. По сути, посреди учебного года. Буквально за неделю. Это же, наверное, было непросто?
Да, действительно мы смогли за одну неделю перевезти огромный институт на новое место жительства: масса оборудования, почти тысяча человек.
Мы тщательно готовились к переезду, не один месяц. Необходимо было для каждого подразделения определить новое место жительства, распределить помещения, организовать логистику переезда, четкий график для каждого подразделения. Мы с Еленой Александровной Крючковой дневали и ночевали в новом корпусе перед переездом, проверяли готовность кабинетов, у нас было досконально расписано, кто куда и когда должен въехать.
Но сначала была проведена полная инвентаризация всех подразделений МИЭМ, всех лабораторий, их оборудования и мебели. Мы вместе с инвестором тщательно продумали заполнение новых пространств офисной мебелью – тут важно отметить, что закупка новой мебели была обязанностью инвестора. Мы с собой привезли с Трехсвята и Пионерки очень небольшое количество мебели, буквально какие-то раритеты, согласование шло по каждому предмету. Например, в МИЭМ приехал исторический шкаф первого заведующего кафедрой физики, исторические шкафы кафедры компьютерной безопасности, рабочий стол академика Маслова В.П. Такой мебели было очень немного, в основном мы всё оставили на старых адресах.
С оборудованием, конечно, всё было сложнее. Будучи техническим вузом, МИЭМ имел на своем балансе не только дорогостоящее, но еще и многотонное оборудование – станки, экспериментальные установки, в общей сложности 180 тонн. Была создана огромная база, этим заведовала Елена Александровна Крючкова, все руководители подразделений в этом активно помогали. Необходимо было отобрать то оборудование, которое являлось уникальным и необходимым для организации учебного процесса и проведения научных исследований. В итоге мы оставили в старых зданиях значительную часть устаревшего оборудования.
Была еще одна проблема – не всё оборудование можно было транспортировать. Речь в первую очередь о высокоточной технике, требующей серьезной отладки. Никто из подрядчиков по перевозке не давал гарантии, что после демонтажа, переезда и повторного монтажа это оборудование будет корректно работать без утери качества и точности. Так, на Пионерке по согласованию с Вышкой остались в рабочем состоянии две лаборатории, одна из них – лаборатория функциональной безопасности космических аппаратов и систем – работает до сегодняшнего дня, а установка электронного напыления и измерения тонкопленочных материалов, созданная под руководством начальника лаборатории Владимира Степановича Саенко, и сегодня остается уникальной не только в России, но и за ее пределами. Установка была произведена в далекие 70-е, прошла несколько модернизаций и до сих пор позволяет проводить исследования, не имеющие аналогов в мире.
Сотрудникам был запрещён перевоз личных вещей, им пришлось всё личное имущество, которого у многих скопилось немало за годы работы, предварительно отвезти домой. Ничего из личных вещей силами института не перевозилось. Это даже пошло на пользу, поскольку переезд заставил еще и каждого сотрудника провести личную ревизию своего имущества.
В дни переезда первый этаж МИЭМ был завален до потолка… Но в целом процесс шел организованно и спокойно. Надо отдать должное нашим сотрудникам, которые проявили высочайшую личную организованность в дни переезда. Ну а Новый 2015 год мы встречали уже в новых стенах. А через несколько дней в новом корпусе МИЭМ начался и образовательный процесс, так же спокойно и организованно, без сбоев.
Раз уж мы заговорили про космическую лабораторию. В последние годы в ее деятельности произошли серьезные изменения: появилась команда сотрудников и студентов, занимающихся спутникостроением, запущены несколько спутников, в новом центре управления полетами силами команды лаборатории организованы управление спутниками, мониторинг их состояния. Как удалось достичь таких результатов?
Космическая тема в МИЭМ всегда была на первом месте: мы, будучи студентами, этим очень гордились. Многие сотрудники института получили в свое время государственные награды за участие в программе «Буран», кафедры метрологии и материаловедения в значительной части работали именно на решение тех задач, которые приходили от космического сектора промышленности. И когда я вернулся в 2010 году, меня на каком-то личном уровне покоробило, что тема космоса незаслуженно забыта. Да, Владимир Степанович Саенко и Евгений Дмитриевич Пожидаев продолжали свои исследования, активно сотрудничали с ведущими головными организациями в области космоса, как российскими, так и зарубежными, но это были уже контакты не на уровне МИЭМ, а на уровне конкретных ученых. И уже тогда я поставил на перспективу себе задачу изменить ситуацию, вновь вернуть в научную повестку космос.
Я понимал, что это процесс непростой, долгий, постепенный. В первую очередь, я заручился поддержкой профессоров Саенко и Пожидаева: они согласились возглавить процесс формирования, профессиональной подготовки новой команды, определения задач с учетом современного контекста. К тому времени уже было очевидно, что одним из самых перспективных и доступных направлений является спутникостроение в области малых космических аппаратов. Я обсудил это направление с Евгением Дмитриевичем Пожидаевым, своим научным руководителем, он одобрил. Идею также поддержали Елена Владимировна Шмелева (председатель совета федеральной территории Сириус Краснодарского края, руководитель фонда «Талант и успех» - ред.), Иван Михайлович Бортник (основатель фонда содействия инновациям).
Параллельно мы искали партнеров в бизнесе, эти поиски оказались успешными – в 2018 и 2019 годах мы заручились поддержкой двух компаний - «Спутникс» и «Сканекс», которые и сегодня остаются стратегическими партнерами лаборатории.
Всё это позволило нам уже в 2019 году выйти с предложением к фонду «Талант и успех» центра «Сириус» создать совместный школьно-студенческий спутник в рамках проекта «Большие вызовы». Идея была поддержана Еленой Владимировной Шмелевой при условии финансовой поддержки от университета. Руководство Вышки и лично Ярослав Иванович также поддержали проект, и процесс пошел. Сейчас мы управляем на орбите уже четырьмя спутниками, имеющими различную полезную нагрузку: мониторим состояние и обеспечиваем оперативное сопровождение.
Блпгодаря поддержке университета, компаний-партнёров, фонда содействия инновациям в виде выделяемых грантов мы смогли приобрести за прошедшие несколько лет соврешенно уникальное оборудование. Это касается как оснащения центра управления полетами, по сути главной площадки, где осуществляются все оперативные манипуляции со спутниками и организован мониторниг их работы, так и оборудования, необходимого на этапе проектирования и тестирования спутника. Ведь смотрите: что в первую очередь требуется от кубсата при выводе на орбиту Земли. Чтобы он не развалился, не вышел из строя - в первую очередь в момент старта ракеты, потому что самый высокий уровень вибраций и нагрузок кубсат испытывает именно в момент выхода ракеты в космос. Несколько лет назад была неприятная история, когда сразу четыре академических израильских спутника на старте развалились, в буквальном смысле. Наши спутники, все четыре, были успешно выведены на орбиту, преодолели все нагрузки, и, самое главное, все в космосе начали работать в штатном режиме. Первые два спутника уже четвертый год на орбите, работают, передают телеметрию. Такой отличный показатель, которым мы очень гордимся, стал возможен именно благодаря оборудованию, которое есть в лаборатории и позволяет проводить испытания и вычисления по нагрузке на спутник в смоделированных обстоятельствах, максимально приближенных к реальным. Безусловно, тут также огромная заслуга сотрудников, студентов лаборатории и наших пертнеров.
Каким Вы видите дальнейшее развитие лаборатории и космического направления в МИЭМ в целом? И сопутствующий вопрос: как лаборатория включена в проектную работу в МИЭМ?
Третий и четвертый спутник – уже в рамках того направления, которое мы определяем как приоритет на обозримое будущее. Полезная нагрузка этих кубсатов разрабатывалась уже в рамках стратегического сотрудничества с АФК «Система». Еще одним нашим крупным партнером стала ИТ-компания «Ситроникс». В настоящее время разработан и уже реализуется проект государственного масштаба, цель которого - обеспечить Северный морской путь бесперебойной круглосуточной навигацией для судов и самолётов. В рамках проекта мы участвуем в прикладных НИР по созданию усовершенствованных датчиков автоматической идентификационной системы (АИС) кораблей в части приема, обработки сигнала с орбиты. АФК «Система» совместно с компанией «Ситроникс» определили в качестве задачи обеспечить работу не менее 120 аппаратов в космосе для выполнения этой задачи. Мы ставим план довести вышкинскую группировку спутников до 10-ти, причем именно в рамках озвученной общей задачи космической навигации в Арктике: по договорённости с компанией «Ситроникс» все данные АИС, которые наши аппараты принимают с судов и самолётов, мы передаем в центр обработки «Ситроникс». То есть наши спутники выполняют теперь две группы задач – образовательные и прикладные, имеющие большое практическое значение.
Что касается проектной работы, то она ведется очень активно: на базе лаборатории каждый год реализуются минимум три проекта, участвуют в общей сложности не менее 15 студентов. В частности, совсем недавно по инициативе компании «Ситроникс» мы набрали группу студентов, которые только что закончили обучение в компании «Ситроникс», где получили необходимые навыки операторов центра управления полётами, и в самое ближайшее время им будут переданы права оперативного управления космическими аппаратами других университетов, которые выводят на орбиту свои кубсаты, но не имеют тех кадровых и технологических ресурсов, которые есть у нас.
Наша космическая лаборатория сегодня уникальная среди вузов – по оборудованию, кадрам, накопленному опыту, уровню компетенций. Понятно, что она не могла не стать образовательным хабом для студентов и школьников: сегодня лаборатория активно участвует во множестве проектов федерального и московского уровня. Что работа со школьниками дает МИЭМу, Вышке?
Во-первых, мы популяризируем университет в целом и МИЭМ, его образовательные программы. А еще раскрою секрет Полишинеля: уже сейчас под руководством Евгения Дмитриевича Пожидаева, совместно с нашими партнерами, ведется серьезная подготовительная работа по созданию, утверждению и запуску магистерской проограммы и трека в бакалавриате, связанных с космическим спутникостроением и программированием. Не буду называть конкретные направления подготовки в программах, хотя они уже определены, но работа ведется, учебные планы находятся в разработке. Я очень надеюсь, что магистерскую программу и бакалаврский трек мы запустим в 2025 году. И в этом контексте становится совершенно очевидным, насколько для нас важна работа со школьниками, почему мы так активно их вовлекаем в образовательные проекты, олимпиады. Нам нужны толковые, способные ребята и в наши студенческие ряды, и, забегая вперед, нам и нашим партнерам уже в качестве потенциальных сотрудников – ученых, инженеров, программистов, математиков. Чем раньше ребята включатся в такую работу, тем лучше.
Самый свежий живой пример: буквально минувшей зимой девочка-восьмиклассница из Ростова-на-Дону выступала на конкурсе «Высший пилотаж» с проектом блокчейна малого космического аппарата. Сама формулировка проекта всех поразила, в том числе меня, а в процессе представления выяснилось, что проект еще и очень серьезно проработан: мы поддержали девочку, и сейчас на орбиту уже запущен ее кубсат с блокчейн. Школьница горит темой космоса, планирует в Ростове-на-Дону запустить проект космических классов по аналогии с тем, который недавно был запущен в Москве при нашем активном участии. Первого сентября текущего года она участвовала во встрече с Президентом РФ, где рассказала о проекте и заручилась поддержкой на высшем уровне создания системы космических классов. Вот, пожалуйста, один из примеров, зачем мы работаем со школьниками.
Каким Вы видите МИЭМ через 15-20 лет?
20 лет в нашей образовательной области – почти бесконечность. Я помню свой первый мобильный телефон, который имел размер кейса, весил килограммов 8, наверное, я его таскал как портфель. Прошло несколько лет, и телефон стал умещаться в ладони. Прошло еще несколько лет, и телефон стал по сути портативным компьютером. Сейчас появился Chat GPT. Серьезные специалисты бьют тревогу, что год-два, и искусственный интеллект станет действительно угрозой человечеству, я разделяю эту тревогу. То есть, самое неблагодарное дело – пытаться спрогнозировать, что будет актуальным в наших науках не то что через 20, а через 10 и даже 5 лет.
Мне кажется, не так важно, что именно будет в фокусе образования. Важнее другое, приведу пример, который у нас был в своё время с РКК «Энергия». Для проведения занятий мы закупили замечательную ультрасовременную учебную лабораторию, построенную на одноплатных компьютерах, что позволило, меняя одноплатник, проводить сотни лабораторных работ виртуально. Мы были очень горды этим, ребятам очень нравилось: всё на компьютере, мышечка, клик, работа идет. А потом мы отправили этих ребят на практику в ракетно-космическую корпорацию «Энергия», город Королев. Они приехали туда, а там стоят железные амперметры, вольтметры… И нам пришлось дать команду поскрести по сусекам, собрать действующие вольтметры,амперметры, осциллографы, и рядом с прекрасной передовой технологией запустить железную, вернуть наши стенды, провода. И ребятам пришлось быстро всё это освоить.
Это пример того, что не столь важны конкретные обстоятельства по конкретной задаче. Намного важнее получить такое образование, когда вы умеете главное: систематизировать знания, знать и уметь, как надо правильно решать любую инженерную задачу – определить цели, стадии, путь, всё разложить по полочкам, четко понимать инструментарий и границы реального. Всё то, что и составляет суть инженерного подхода. И вот в этом процессе очень важен тот симбиоз работы учителя и ученика, который всегда был так ценен в МИЭМ.
И если мы это главное не растеряем, то МИЭМ, безусловно, ожидает золотой век.
Сегодня Вы принимаете поздравления и пожелания. А что бы Вы сегодня пожелали нашим студентам и школьникам?
Верить в себя, ставить цель и стремиться к ее выполнению, невзирая ни на что. Оставаться всегда отптимистом, патриотом, верным сыном своей Родины. Для меня это серьезные вещи.
Андрей Евгеньевич, спасибо большое за уделенное время и Ваши ответы. С юбилеем Вас!
И Вам спасибо.